О мышах и людях. Страница 4
Старый уборщик сунул швабру под мышку, протянул руку и взял баночку.
– Вот какое дело, — сказал он, помолчав. — Последним здесь спал один кузнец, славный малый, и чистюля, каких поискать. Мыл руки даже после еды.
– Так где ж он вшей-то набрался? — Джордж постепенно закипал злобой. Ленни положил свои одеяла на соседнюю койку и сел. Он глядел на Джорджа, открыв рот.
– Понимаешь, — сказал старик. — Этот самый кузнец, Уайти, был такой чудак, что сыпал порошок, даже ежели клопов не было — просто так, для верности. И еще вот что делал… Всегда чистил за столом вареную картошку и каждое пятнышко соскребал, прежде чем съесть. И ежели на крутом яйце красные пятнышки, он их тоже соскребал. Он и ушел-то из-за харчей. Вот он какой был чистюля и наряжался каждое воскресенье, галстук и то наденет, а потом сиднем сидит здесь, в бараке, никуда не идет.
– Что-то не верится, — сказал Джордж подозрительно. — Из-за чего, говоришь, он ушел?
Старик положил баночку в карман и поскреб костяшками пальцев свои щетинистые щеки.
– Ну… просто ушел… как все люди уходят… Сказал, что из-за харчей. Наверно, хотел место переменить. Ни об чем другом не сказал, только об харчах. Просто однажды вечером говорит: «Давайте расчет», — как и все люди.
Джордж поднял тюфяк и заглянул под него. Наклонился, внимательно осмотрел холстину. Ленни тотчас встал и сделал то же самое. Джордж наконец как будто успокоился. Он развернул одеяла и положил на полку бритву, кусочек мыла, гребень, пузырек с пилюлями, мазь и ремень. Потом аккуратно застелил койку одеялом. Старик сказал:
– Хозяин, наверно, сейчас придет. Ну и разозлился же он нынче утром, когда узнал, что вас нет. Мы как раз завтракали, а он приходит и говорит: «Где же эти новые, черт бы их взял?» И конюху от него крепко досталось.
Джордж расправил складку на одеяле и сел.
– Конюху досталось? — переспросил он.
– Ну да. Понимаешь, конюх у них негр.
– Негр?
– Ну да. Славный малый. С тех пор, как его лошадь лягнула, он горбатый. Хозяин всегда на нем зло срывает. А ему плевать. Все читает книжки. У него пропасть книжек.
– А ваш хозяин что за человек? — спросил Джордж.
– Славный малый. Иногда, правда, зверь зверем, а так ничего, славный малый. Знаешь, что он сделал на Рождество? Принес ведро виски и говорит: «Пей, ребята, вволю. Рождество бывает раз в году».
– Вот это здорово! Неужто ведро?
– Да, брат. Ну и потеха пошла. Негра тоже позвали. А один погонщик, Кузнечик по прозванию, хилый такой, стал задирать его. Вот дело было! Ребята не позволили Кузнечику драться ногами, и негр ему всыпал. Кузнечик говорит, что убил бы негра, ежели б разрешили бить ногами. Но ребята сказали, что раз негр горбатый, ногами не бить. — Он замолчал, припоминая. — А потом они поехали в Соледад и здорово там повеселились. Я не поехал. Где уж мне на старости лет.
Ленни тем временем застелил свою койку. Снова поднялась деревянная щеколда, и дверь отворилась. Вошел маленький, коренастый человек, остановился на пороге. На нем были синие джинсы, шерстяная рубашка, черный незастегнутый жилет и такой же черный пиджак. Большие пальцы он заткнул за пояс с квадратной стальной пряжкой. На голове у него была засаленная широкополая шляпа, на ногах — башмаки на высоких каблуках и со шпорами, которые он носил, чтобы выделиться среди простых работяг.
Старик, увидев его, шаркая попятился к двери, потирая на ходу щеку.
– Эти двое только что пришли, — сказал он и проскользнул мимо хозяина за дверь.
Хозяин вошел в комнату, мелко перебирая толстыми ногами.
– Я написал Марри и Реди, что мне нужны два человека сегодня с утра. Документы при вас?
Джордж полез в карман, достал два листка и протянул их хозяину.
– Выходит, Марри и Реди не виноваты. Здесь написано, что вы должны выйти на работу сегодня с утра.
Джордж глядел себе под ноги.
– Шофер автобуса завез нас не в ту сторону, — сказал он. — Пришлось тащиться пешком десять миль. Он сказал, что до ранчо рукой подать, а оказывается, вон как далеко. И попутных машин все утро не было.
Хозяин прищурился.
– А мне пришлось послать в поле на двух человек меньше. Теперь уж до обеда вам нету смысла идти.
Он достал из кармана записную книжку и открыл ее там, где она была заложена карандашом. Джордж бросил на Ленни многозначительный взгляд, и Ленни кивнул, показывая, что понял. Хозяин послюнил карандаш.
– Имя, фамилия?
– Джордж Милтон.
– А ты?
– Он — Ленни Хили.
Хозяин записал обоих в книжку.
– Так вот, сегодня у нас двадцатое число, полдень. — Он закрыл книжку. — А раньше вы где работали?
– Неподалеку от Уида.
– И ты тоже? — спросил хозяин, обращаясь к Ленни.
– Да, и он тоже, — сказал Джордж.
Хозяин с усмешкой указал на Ленни.
– Он, кажется, не очень-то разговорчивый?
– Не очень, зато работящий. И силен как бык.
Ленни улыбнулся.
– Силен как бык, — повторил он.
Джордж бросил на него свирепый взгляд, и Ленни пристыженно понурил голову.
Вдруг хозяин сказал:
– Послушай-ка, Хили. — Ленни поднял голову. — Что ты умеешь делать?
Ленни испуганно поглядел на Джорджа, ожидая помощи.
– Он умеет делать все, что ему велят, — сказал Джордж. — Хорошо управляется с лошадьми. Может ссыпать зерно в мешки, пахать и боронить землю. Словом, он все умеет. Вы его только испробуйте.
Хозяин повернулся к Джорджу.
– Так чего ж ты ему не даешь самому сказать? С разъяснениями лезешь!..
Джордж громко перебил его:
– Я же не говорю, что у него ума палата. Нет. Я говорю только, что он работник, каких днем с огнем не сыщешь. Может поднять кипу хлопка весом в добрых четыреста фунтов.
Хозяин нарочито равнодушно спрятал записную книжку в карман. Он засунул большие пальцы рук за пояс и прищурил один глаз.
– Слышь, чего это ты его расхваливаешь?
– А?
– Я спрашиваю, что тебе за дело до этого малого. Ты небось прикарманиваешь его денежки?
– Да нет, что вы. С чего вы взяли, что я его расхваливаю?
– Сроду не видал такой заботы. Я просто хочу знать, какая тебе от этого выгода?
– Он мой… мой двоюродный брат, — сказал Джордж. — Я обещал его мамаше за ним присматривать. Его в детстве лошадь лягнула в голову. Но он малый ничего, хоть и не семи пядей во лбу. Может делать все, что ему велят.
Хозяин уже повернулся к двери.
– Ну что ж, видит бог, не надобно большого ума, чтоб ссыпать ячмень в мешки. Но смотри, не вздумай морочить меня, Милтон. Я вижу, за тобой нужен глаз да глаз. Отчего вы ушли из Уида?
– Работа кончилась, — поспешно ответил Джордж.
– Какая работа?
– Мы… мы рыли сточную яму.
– Ладно. Только не вздумай меня морочить, тебе это даром не пройдет. Видал я таких умников. После обеда выйдете на работу вместе со всеми, будете ссыпать ячмень в мешки у молотилки. Под началом у Рослого.
– У Рослого?
– Да. Такой высокий, здоровенный детина. Увидите его за обедом.
Он снова повернулся и пошел к двери, но, прежде чем выйти, оглянулся и долго смотрел на обоих.
Шаги его замерли, и Джордж напустился на Ленни:
– Ты должен был молчать! Не разевай пасть! Я б обо всем договорился. Через тебя мы чуть работу не потеряли!
Ленни уныло смотрел в пол.
– Я позабыл, Джордж.
– Позабыл! Ты всегда все забываешь, а я тебя вызволяй. — Джордж плюхнулся на койку. — А теперь он с нас глаз не спустит! Не дай бог проштрафимся. Теперь уж не смей и рта раскрыть.
Он угрюмо умолк.
– Джордж…
– Ну, чего тебе еще?
– Меня ведь никакая лошадь не лягала…
– И очень жаль, — сказал Джордж со злостью. — Это всех избавило бы от хлопот.
– А еще, Джордж, ты сказал, что я твой двоюродный брат.
– Конечно, это неправда. К моему счастью. Будь я твоим родичем, я б застрелился. — Он вдруг замолчал, быстро подошел к двери и выглянул наружу. — А ты какого дьявола здесь подслушиваешь?